Неделя 7-я по Пасхе, Святых Отцов Первого Вселенского Собора (325)

В воскресенье, через шесть недель после Пасхи, Церковь празднует память Отцов Первого Вселенского Собора, который проходил в 325 году в городе Никее (ныне Изник, Турция).

Традиция обсуждать и разрешать важнейшие религиозные вопросы на принципах соборности была заложена в ранней Церкви апостолами, о чем упоминается в 15-й главе книги Деяний. Тогда же был сформулирован главный принцип принятия соборных определений: «угодно Святому Духу и нам». Это значит, что соборные постановления формулировались и утверждались отцами в строгом согласии со Священным Писанием и Преданием Церкви, по Промыслу Божию, при содействии Святого Духа.

Вселенский Собор является органом высшей власти в Православной Церкви, догматические решения которого обладают статусом непогрешимости. Собор назван «Вселенским», потому что на нем присутствовали епископы со всего христианского мира. Созван он был святым императором Константином, который желал положить конец нестроениям, вызванным ересью Ария.

Арий (256—336) – александрийский пресвитер, утверждавший, что только Бог Отец является истинным Богом, вечен и безначален, а Сын есть творение, хотя и совершенное, родился во времени и не совечен Отцу. «Было (время), когда не было Сына», – подчеркивал Арий, доказывая, что Сын является одним из творений Божиих, всецело отличным от Отца и не подобным Ему по сущности.

Отцы Собора отвергли учение Ария и провозгласили, что Сын Божий равен, совечен, и, как мы до сих пор поем в Символе Веры, единосущен Отцу. Он целиком и полностью Бог. Отцы Собора выразили веру Церкви во Христа, как Бога и Спасителя, в Символе Веры. Его называют «Никейским Символом»: «Веруем во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца всего видимого и невидимого. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, единородного, рожденного от Отца, т. е. из сущности Отца, Бога от Бога, Свет от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, не сотворенного, Отцу единосущного, чрез Которого все произошло, как на небе, так и на земле, ради нас человеков и ради нашего спасения нисшедшего, воплотившегося и вочеловечившегося, пострадавшего и воскресшего в третий день, восшедшего на небеса, и грядущего судить живых и мертвых. И в Святого Духа.»

Отцы Собора отстояли Апостольскую Веру в то, что в Иисусе Христе мы встречаем не просто величайшего Человека, не просто Пророка, не просто Посланника Небес — но Бога. Бога, Который нас создал, от Которого мы добровольно отпали, введя себя в грех, и Который пришел нас спасти. Иисуса Христа, Который создал Церковь и хранит ее в истине Святым Духом. Осуждение арианства – важнейшее, но не единственное дело Собора. Он занимался также различными каноническими, дисциплинарными и литургическими вопросами. На Соборе были сформулированы правила, согласно которым определяется время празднования Пасхи: первое воскресенье после первого полнолуния после весеннего равноденствия. Важным дополнением является запрет праздновать Светлое Христово Воскресение вместе с иудеями и раньше их.

(Источник: Еженедельная приходская стенгазета Комиссии по миссионерству и катехизации при Епархиальном совете г. Москвы Выпуск № 80,20.05.2017)

Недели Святых Отцов Первого Вселенского Собора

Тропарь, глас 8

Препросла́влен еси́, Христе́ Бо́же наш,/ свети́ла на земли́ отцы́ на́ша основа́вый,/ и те́ми ко и́стинней ве́ре вся ны наста́вивый,// Многоблагоутро́бне, сла́ва Тебе́.

Кондак, глас 8

Апо́стол пропове́дание, и оте́ц догма́ты,/ Це́ркви еди́ну ве́ру запечатле́ша,/ я́же и ри́зу нося́щи и́стины,/ истка́ну от е́же свы́ше богосло́вия,// исправля́ет и сла́вит благоче́стия вели́кое та́инство.

Митрополит Антоний Сурожский

Память Отцов Первого Вселенского Собора

Мы сегодня совершаем с благоговением и благодарностью память Отцов Первого Вселенского Собора, которые перед лицом лжи, поднявшейся на Христа, провозгласили церковную веру о том, что Он – поистине Сын Божий и Бог, равный Отцу и Духу. Мы живем в век, когда вера кажется такой простой и очевидной; но она не всегда была таковой, и она не была таковой для многих. В это раннее время, когда человеческий ум в ужасе предстоял перед непостижимостью Божественного Откровения, людям, искушенным земной мудростью, особенно трудно было принять Христа как Живого Бога, непостижимого, не ограниченного ни временем, ни пространством, но, однако, пришедшего плотью жить среди нас, ставшего человеком, во всем подобным нам, кроме греха. То же самое искушение, из столетия в столетие, стоит перед лицом всех тех, кто погружен в мысли о земле и не готов встать перед тайной Божией и принять верой слово истины, Самим Богом сказанное. С тем большим благоговением должны мы относиться к тем, кто в те дальние для нас времена, но времена близкие ко дням земной жизни Спасителя сохранил для нас и провозгласил во всей славе эту веру. Благодаря им мы поклоняемся во Христе Живому Богу; благодаря им мы знаем, что Бог непостижимый был Человеком и все человеческое принял на Себя, все освятил, все очистил, все сроднил с Богом таинственным и непостижимым. С каким благоговением должны мы относиться к человеку и к тому миру, в котором это совершилось! Воплощение Христово, воплощение Слова Божия говорит нам о том, что человек настолько велик, что он не только может быть храмом Божиим, местом Его вселения, пребывания, но может сродниться с Ним так, как нам явлено в чуде Воплощения. И еще эта тайна открывает перед нами величие всего созданного мира, потому что Сын Божий не только стал Сыном Человеческим, но Слово стало плотью; Бог не только стал Человеком, но и соединился с созданным веществом нашего мира. И мы видим, что тварь вся создана Богом так, что она может, опять-таки, быть не только храмом и местом Его пребывания, но соединиться с Самим Божеством. Если бы только мы могли это помнить, если только мы могли бы смотреть друг на друга и прозревать эти дивные глубины человеческие, озираться вокруг и видеть, что тварь призвана к славе Божией, тогда мы строили бы иной мир, иные человеческие отношения, иначе обращались бы с веществом этого мира; жизнь стала бы тогда благочестием и благоговением! Вдумайтесь в это. Апостол нам говорит, что мы должны не только в душах, но и в телесах наших прославить Бога; он возвещает, что придет время, когда Сын все покорит, и тогда, покорившись Отцу, Ему все предаст, и будет Бог “всяческая во всем”. Работаем ли мы над тем, чтобы эта слава осенила, охватила, пронизала нас, каждого человека вокруг, всю тварь?.. Вступим в этот путь созидания благоговейного, трепетного, но и ликующего о славе Божией и о славе твари и станем вместе с Богом строителями вечности. Аминь.

Протоиерей Алексей Уминский

В день памяти отцов Первого Вселенского Собора

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Сегодняшний воскресный день посвящен памяти отцов первого Вселенского Собора, который собрался в городе Никее в 325 году по очень тревожной причине. Стали исполняться слова апостола Павла, которые мы слышали сегодня в нашем апостольском чтении, о том, что волки лютые и не щадящие станут раздирать стадо Христово (Деян.20:29). Пока Церковь терпела гонения и жила подвигом мученичества, пока внешние нападения на Церковь внутренне сплачивали христиан, делали их едиными в стоянии за веру, не было возможности разделения стада христова, потому что очень сильна была вера, любовь друг ко другу и благочестие. Если в те годы непрестанных гонений человек становился христианином, он понимал, что цена за его веру – это крестный акт смерти, что за свою веру придется платить жизнью. Сила веры действительно была святой, делала этих людей святыми, и Церковь вела святую жизнь святых мучеников.

А когда гонения прошли, когда император Константин в городе Милане принял закон о веротерпимости и дал общие права всем верам, христианство перестало быть гонимым. Царица Елена обрела крест в Иерусалиме и исповедала христианскую веру. Сам Константин повернулся лицом ко Христу и, хотя до самой своей смерти не решался принять христианство, не считая себя достойным, взял на себя обязанность Церковь Христову хранить. Государю власть вручена от Бога, он это очень хорошо понимал и осознавал перед Богом свою ответственность, потому что ему была вручена удивительная возможность хранить веру и Церковь от соблазнов разделения.

И в тот период один из пресвитеров Александрии по имени Арий, человек духовной жизни, очень строгий подвижник, аскет, показывающий многим пример благочестивой внешней жизни, отошел от истины во Христе. Он стал учить Церковь тому, что Иисус Христос – не Сын Божий, а только одно из высших творений Бога Отца, и что вообще о Боге можно говорить только как о Боге Отце, а не как о Святой Троице. Только Бог Отец – Бог по существу, — проповедовал Арий, – а Сын Божий, которого мы называем Иисусом Христом, лишь Его творение, – высшее, абсолютное, во всем похожее на Отца, но не Бог, а некий посредник между миром невидимым, духовным, и миром внешним, материальным. Между Богом и человеком ничего общего нет и быть не может, человек Богу приобщиться не в состоянии, и посему Бог сотворил такого посредника между собой и миром – это Сын Божий. Он пришел на землю, для того, чтобы явить миру некую истину от Создателя и научить людей через Евангелие как правильно жить. Он пострадал на Кресте, воскрес, потому что Бог Его воскресил своей Божественной силою. А Дух Святой – это вообще не божественная ипостась, а просто некое дыхание мира, сотворенная божественная энергия.

Вот такое учение – очень всем понятное, очень логичное, очень простое и доступное языческому миру. А в это время, когда Константин стал Церковь Христову поддерживать, когда он отдал Церкви имущество, которое было конфисковано во время гонений, очень много язычников пришло в Церковь, потому что гонений уже нет, и за веру не надо платить. И бывает, что и придя в Церковь остается грешный человек с прежними понятиями, с прежним образом жизни, с прежними ценностями. И для языческого состояния души это учение оказалось очень приемлемым, потому что оно было основано на всем понятной платоновской философии, которая принимала, что Бог достаточно трансцендентен, непознаваем, что человек и Бог найти друг друга не могут. Это очень удобно, потому что тогда все позиции христианства сводятся только к морали, только к правилам хорошего тона, если так можно сказать, к тому, чтобы хорошему порядочному человеку никого не убивать, не обижать, не воровать. Если Бог человеку не доступен, если человек Богу приобщиться не может, то все отношение Бога и человека опять становиться основанными на законе и заповедях. Что язычеству доступно? Ты – мне, я – тебе. Есть некий кодекс отношений: я тебе жертву приношу, ты мне помогаешь за это. Я веду себя как положено, а ты мне за это даешь определенные свои дары. Это все понятно, поэтому учение Ария стало очень популярно, за ним пошло много людей, он переложил свое учение в стихотворную форму, даже песни писал для моряков, которые распевались в городах, как богословские частушки.

А Церковь сразу почувствовала ложь в его учении, потому что разрушалось самое главное, что есть в нашей христианской вере, – что Бог стал человеком для того, чтобы человека сделать Богом. В этих словах, сказанных Афанасием Александрийским на Первом Вселенском Соборе, заключен глубоко духовный смысл нашей веры. Тогда еще молодой дьякон Афанасий, который стал потом епископом Александрийским, святителем Афанасием Великим, выразил учение Церкви о том, что Бог и человек способны соединиться, что мы способны стать, как писал апостол Петр, причастниками Божественной природы, что Бог человеку даровал такое богатство своей любви, что приобщил его Себе в Своем воплощении. Это мы исповедуем в празднике Вознесения Христова, когда Бог возносится на небеса со своей пречистою плотью, когда Богочеловек восходит к Святой Троице, в Царство Небесное, и возносит туда все человечество, потому что Бог навсегда во веки веков стал Богочеловеком.

И путь наш христианский здесь на Земле состоит в приобщении к Богу, в стяжании Духа Святаго, в соединении со Христом, в том, чтобы не просто стать хорошими людьми, а стать богочеловеками. Это не возможно даже представить, этому не возможно научиться, это не возможно понять, прочитав все книги. Этому можно только приобщиться. Этим можно только стать. Можно только пойти этим путем, путем великого подвига. Но это путь нашего спасения. Нет для нас никакого другого спасения, нет никакой другой возможности войти в Царство Небесное, как только приобщиться Христу, соединиться с Ним, войти в Богочеловеческую жизнь.

И поэтому становится совершенно необходимым жить в Церкви, потому что только через Церковь человек восходит туда, куда Господь возносится. Только Церковь является тем местом, где человек становится богочеловеком, потому что Церковь – это Тело Христово, это богочеловеческий организм, в котором сам Христос – Глава, где Сама Глава делает нас Своими членами, потому что дает нам приобщаться Своей Плоти и Своей Крови, потому что дает нам войти в его Богочеловеческую, а потом в его Божественную жизнь и делает нас совсем другими. Каждый из нас возрастает и в меру своего человечества, которое в нас заложено, и в меру нашего богочеловечества, которое даровано Христом.

Первый Вселенский Собор, который мы сегодня вспоминаем, собрался не для того, чтобы ересь Ария осудить, а для того, чтобы истину утвердить. Осуждение лжи есть, прежде всего, следствие исповедания истины. Это не просто Собор, на котором надо наказать, отлучить и напугать всех: ах не дай Бог кто-нибудь по-другому подумает, не дай Бог кто-нибудь позволит себе как-нибудь свободу мысли… Не в этом дело. Не в этом смысл церковных собраний и Вселенских Соборов. Они собирались не для того, чтобы быть гонителями свободомыслия, не для того, чтобы отлучать от себя еретиков, а для того чтобы возвещать истину и заблудившихся к себе возвращать, для того, чтобы те, кто неправильно мыслят о Боге, услышали голос Церкви и отрясли свою духовную слепоту, не ожесточились бы против истины, а вернулись к ней. Ради этого Церковь созывает Вселенские Соборы, – чтобы Церковь была единой, чтобы Церковь была полной, чтобы никто не погиб, но чтобы все были во спасении, которое в Господе нашем Иисусе Христе. Аминь.