8 июля. Преподобномученицы Февронии девы (ок. 304)
Преподобномученица Феврония дева пострадала в царствование Диоклитиана (284–305). Она воспитывалась в монастыре в городе Сиваполе (Ассирийская область). Настоятельницей обители была игумения Вриенна, тетка святой Февронии. Игумения, заботясь о спасении святой Февронии, назначила ей более строгий образ жизни, чем остальным инокиням. По уставу обители, по пятницам сестры оставляли свои послушания и весь день проводили в молитве и чтении Священного Писания. Обычно игумения поручала чтение святой Февронии.
Слава о ее благочестивой жизни распространилась по городу. Знатная молодая вдова Иерия, язычница, стала посещать святую Февронию. Под влиянием ее наставлений и молитв она приняла Святое Крещение и привела к Христовой вере своих родителей и родственников.
Диоклитиан направил в Ассирию для истребления христиан отряд воинов во главе с Лисимахом, Селином и Примом. Селин, дядя Лисимаха, отличался жестокостью в отношении христиан, а Лисимах был расположен к ним, так как его мать старалась внушить сыну любовь к христианской вере и умерла христианкой. Лисимах договорился со своим родственником Примом по мере возможности избавлять христиан от рук мучителей. Когда отряд воинов приблизился к обители, насельницы скрылись. В монастыре остались только игумения Вриенна, ее помощница Фомаида и святая Феврония, которая в то время тяжело болела. Игумения сильно скорбела, что ее племянница попадет в руки мучителей, которые могли надругаться над ней, и горячо молилась, чтобы Господь сохранил ее и укрепил в исповедании Христа Спасителя. Селин приказал привести к нему всех инокинь обители. Прим с отрядом воинов не нашел никого, кроме двух стариц и святой Февронии. Он сожалел, что и они не скрылись, и предложил инокиням уйти. Но инокини решили не покидать места своих подвигов и положиться на волю Господню.
Прим рассказал Лисимаху о необыкновенной красоте святой Февронии и советовал взять ее себе в жены. Лисимах ответил, что не желает соблазнять дев, посвященных Богу, и просил Прима укрыть где-нибудь оставшихся инокинь, чтобы они не попали в руки Селина. Один из солдат подслушал разговор и донес Селину. Святую Февронию со связанными руками и цепью на шее привели к военачальнику. Селин предложил ей отказаться от веры во Христа и принести жертву языческим богам, он обещал почести, награды и брак с Лисимахом. Святая дева твердо и неустрашимо ответила, что имеет Бессмертного Жениха и не променяет Его ни на какие земные блага. Селин подверг ее жестоким мукам. Святая молилась: «Спаситель мой, не покинь меня в этот страшный час!» Мученицу долго били, кровь ручьями текла из ран. Чтобы увеличить страдания святой Февронии, ее подвесили на дереве и разожгли под ней огонь. Мучения были так бесчеловечны, что народ стал криком требовать прекращения истязания ни в чем не повинной девушки. Но Селин продолжал издеваться и насмехаться над мученицей. Святая Феврония молчала. От слабости она не могла говорить ни слова. В ярости Селин приказал вырвать ей язык, выбить зубы, отрезать груди и, наконец, отсечь обе руки и ноги. Люди не выносили ужасного зрелища и уходили с места мучения, проклиная Диоклитиана и его богов.
Среди толпы присутствовала инокиня Фомаида, которая впоследствии подробно описала мученический подвиг святой Февронии, и ученица святой девы Иерия. Она вышла из толпы и во всеуслышание укоряла Селина за безмерную жестокость. Он приказал схватить ее, но, узнав, что Иерию как знатную женщину небезопасно подвергать истязаниям, оставил ее, сказав: «Своими речами ты навлекаешь на Февронию еще бо́льшие муки». Наконец, святой мученице Февронии отсекли голову.
Уходя с места казни, Лисимах плакал и затворился в своем помещении. Селин собирался обедать, но не мог принять пищи и ходил по покоям своего дворца. Внезапно, посмотрев вверх, он вдруг лишился языка, замычал, подобно волу, упал и, ударившись о мраморную колонну, разбил себе голову и тут же умер. Когда Лисимах узнал о происшедшем, то произнес: «Велик Бог христианский, Он достоин почитания, потому что отомстил за неповинную кровь!» Он приготовил ковчег, вложил в него рассеченное тело мученицы и отнес в монастырь. Игумения Вриенна упала без чувств, увидев изуродованные останки святой Февронии. К вечеру она пришла в чувство и повелела открыть монастырские ворота, чтобы все могли прийти поклониться святой мученице и прославить Бога, даровавшего ей такое терпение в страданиях за Христа Спасителя. Лисимах и Прим тогда же отреклись от идолопоклонства, приняли Крещение и иночество. Иерия передала свое богатство в монастырь и просила игумению Вриенну принять ее в обитель вместо святой Февронии.
Ежегодно, в день мученической кончины святой Февронии, в обители совершалось торжество. Во время всенощного бдения сестры обители всегда видели святую Февронию, которая занимала свое обычное место в храме. От мощей святой мученицы совершались многочисленные чудеса и исцеления.
Житие святой Февронии было написано свидетельницей ее подвига инокиней Фомаидой. В 363 году мощи святой Февронии были перенесены в Константинополь. Вскоре после кончины святой Февронии святой Иаков, епископ Низибийский (память 13 января), создал церковь и перенес в нее частицу мощей святой мученицы.
См.: "Житие и страдание святой преподобномученицы Февронии" в изложении свт. Димитрия Ростовского.
Преподобномученице Февронии деве
Тропарь, глас 4
А́гница Твоя́, Иису́се, Февро́ния/ зове́т ве́лиим гла́сом:/ Тебе́, Женише́ мой, люблю́,/ и, Тебе́ и́щущи, страда́льчествую,/ и сраспина́юся, и спогреба́юся креще́нию Твоему́,/ и стражду́ Тебе́ ра́ди,/ я́ко да ца́рствую в Тебе́,/ и умира́ю за Тя, да и живу́ с Тобо́ю,/ но, я́ко же́ртву непоро́чную, приими́ мя, с любо́вию поже́ршуюся Тебе́.// Тоя́ моли́твами, я́ко Ми́лостив, спаси́ ду́ши на́ша.
Кондак, глас 6
Женише́ мой, сладча́йший Христе́, — взыва́ше Февро́ния, —/ не тру́дно ми тещи́ во след Тебе́,/ и́бо сла́дость любве́ Твоея́ ду́шу мою́ наде́ждею впери́/ и красота́ ми́лости Твоея́ се́рдце мое́ услади́/ испи́ти ча́шу страда́ний по Тебе́,/ да досто́йну мя в черто́зе с му́дрыми де́вами ликовствова́ти о Тебе́ сопричте́ши./ Те́мже, преподо́бная страстоте́рпице,/ почита́юще по́двиги трудо́в твои́х, мо́лим тя:// моли́ не затвори́тися и нам черто́га две́рем.
Протоиерей Григорий Дьяченко
Святая мученица Феврония
(Имеют ли право родители обрекать малолетних детей на служение Богу?)
I. Воспоминаемая ныне церковью святая Феврония «на третьем году жизни была отдана в общину подвижниц», находившуюся в Месопотамии и основанную диакониссой Платонидой…
II. Трехлетнею отроковицею была отдана святая Феврония в обитель. На это обстоятельство обратим, братие, наше внимание и решим следующий вопрос:
«Имеют ли ныне право поступать таким образом родители?» Могут ли свое дитя малолетнее, или только еще на свет ожидаемое, обрекать Богу, на служение Ему?
а) По-видимому, само Священное Писание благоприятствует раннему предназначению человека на священное служение Богу. «Благо есть мужу», говорит пророк, «егда возьмет ярем в юности своей». Не лучше ли, чтобы заранее гибкая выя юноши преклонилась пред тем ярмом, вся тяжесть которого должна лечь на нем, когда он достигнет лет возмужалости?
Но о каком ярме говорит пророк? – Это есть ярем смирения и безропотной покорности испытующему Промыслу Божию. Хорошо человеку, если он с младенчества приучился Богу повиноваться, и нести иго последования Христу, сказавшему: «возьмите иго Мое на себе» (Матф. 11, 29).
От сего ига общего надлежит отличать частное – иго священного служения.
Первое безусловно должно быть приемлемо каждым из нас, и оно при крещении уже возлагается на нас. Последнее требует зрелости мысли, чтобы познать широту возлагаемых на себя обязанностей и взвесить великую ответственность за них; требует решимости воли, чтобы принять их на себя; терпения, – чтобы их понести; постоянства и мужества, – чтоб не свергнуть их с себя. Кто же предскажет, что дитя, когда вырастет, будет ко всему этому готово?
б) Если бы какие родители и обрекли свое дитя на священное служение Богу, то их обещание тогда только возымеет свою силу, когда это дитя, возросши, само решит свою судьбу, как сделала это воспоминаемая ныне святая мученица. Святой Василий Великий дал такое правило относительно юных отроковиц, приводимых в женские обители: «многих родители, прежде совершенного возраста, приводят... Таковых не должно легко приимати, доколе не узнаем собственного их расположения. Но имеющую шестнадцать, или семнадцать лет, долго испытуемую и пребывшую в намерении твердою, подобает, наконец, приимати в чин дев».
в) Не только в страх, а даже в уныние может прийти возрастной сын, как скоро он узнает, что без его ведома и согласия, или прежде его рождения, он обречен родителями на труды священного звания. Это повергало в ужас не только слабых, а и сильных волей и чистых сердцем. Мать святого Григория Богослова, еще до его рождения, обрекла его на священное служение Богу. Сын потом от нее самой это узнал; но когда был предложен ему сан пастырский, он стал уклоняться, боясь ответственности. Испытав внутреннее томление, принял он рукоположение, и потом он сам о себе рассказывал: «долго боролся я мыслями, находясь между двумя страхами, из которых один удерживал меня внизу, а другой побуждал идти вверх. Среди недоумений, подобно струе, гонимой ветрами, уступил я сильнейшему: меня увлек страх оказаться непокорным. Я удалялся, чтобы себя рассмотреть, а теперь готов восхвалять Господа «в церкви велицей».
III. Итак, братие, не обрекать детей должно к какому-либо особенному поприщу, а чаще водить их в храм, приучить их к молитве и духовным занятиям, чтобы сами они навыкали восходить выше по ступеням полезной деятельности, и нести на себе ярмо покорности заповедям Божиим. А когда придут в возраст, они сами изберут, чем быть желают. Ибо не лишится руководительных указаний Промысла тот, кто в благочестии воспитан, и кто с сердечною мольбою обращается к Верховному Решителю наших судеб: «скажи мне, Господи, путь, в оньже пойду» (Псал. 142, 8). Аминь.
