Очерк истории храма

Прошедшее столетие неузнаваемо преобразило окрестности Москвы, ставшие теперь районами столицы. Не стал исключением и современный Северо-Восточный административный округ со входящими в него муниципальными округами Лосиноостровский и Ярославский. 

Издревле заповедные рощи Лосиного Острова принадлежали великим московским князьям и государям. Со времён императора Николая I большая часть лесных угодий перешла в ведение Министерства государственных имуществ. Другой частью, принадлежавшей членам царствующей фамилии, распоряжалось иное учреждение — Удельное ведомство. Последнее в 1898 году стало сдавать в аренду под дачную застройку участки земли близ нынешней станции «Лосиноостровская» (тогда — небольшой безымянной платформы у «поста 10-й версты»). Земли под дачи начали сдавать и крестьянские общины соседних деревень Ростокино, Ватутино и Малые Мытищи, а также местный землевладелец Н.Ф. Рихтер. За десять с небольшим лет здесь выросло несколько дачных посёлков, образовавших дачную местность «Лосиноостровская» [1]. Последняя вскоре превратилась в посёлок Лосиноостровский, который в 1925 году получил статус города [2].

Рис. 01: План дачной местности Лосиноостровская. Источник: «Лосиноостровская и ее окрестности. Путеводитель и справочная книга». Изд. Об-ва благоустройства местности Лосиноостровская, 1913.

В первые годы существования посёлка вопрос о возведении в нём собственной церкви не поднимался. Верующие удовлетворялись участием в богослужениях храмов окрестных селений: Медведкова, Тайнинского, Перловки. Однако по мере роста населения потребность в собственном храме стала для лосиноостровцев очевидной.

Первая церковь в Лосиноостровской — во имя святителя Николая — была возведена при здании «Убежища лицам женского медицинского звания Российской Империи». Средства на её постройку пожертвовал шуйский купец второй гильдии Василий Неофитович Фролов. Строительство велось по проекту и под наблюдением архитектора Карла Карловича Гиппиуса. Первым и бессменным старостой храма, освящённого 3 августа 1906 года, стал статский советник, доктор медицины Иван Иванович Архангельский. Домовая Никольская церковь, не имевшая собственного причта, в 1908 году обрела собственного священника в лице о. Иоанна Тимофеевича Виноградова, заштатного клирика Тамбовской епархии [3].

Рис. 02: Убежище для женщин медицинского звания с домовой церковью во имя святителя Николая. Фототипия Шерер, Набгольц и Ко, Москва, 1907.

В воскресные и праздничные дни небольшой Никольский храм не мог вместить всех желающих. Многие были вынуждены молиться, стоя снаружи, у входа. Освящение куличей и пасох в Великую Субботу совершалось приглашённым священником на террасе местного почтового отделения [4]. Пасхальная утреня служилась в присутствии хора певчих в зале гимназии, принадлежавшей Обществу благоустройства местности «Лосиноостровская» [5]. Однако присутствовать за богослужением могли лишь члены Общества с семьями и знакомыми.

Неудивительно, что вопрос церковного строительства в Лосиноостровской вновь встал со всей остротой и вызвал жаркие прения на собрании жителей посёлка, которое состоялось 14 сентября 1913 года. Единодушно признав необходимость постройки нового храма, лосиноостровцы не смогли прийти к согласию в выборе места для него. Северная железная дорога, делившая дачную местность на две части, внесла раскол и в среду её обитателей. 

Накал страстей оказался столь высок, что представители восточной части, лежащей за железной дорогой, покинули собрание, не дождавшись его завершения, заявив о наличии у них благотворителя. С этого дня они действовали в вопросе храмоздания вполне самостоятельно. Эта деятельность, подкреплённая пожертвованиями в виде участка земли и крупной денежной суммы, благополучно завершилась постройкой в 1916 году каменного храма во имя святых мучеников Адриана и Наталии [6].

Жители западной, «левой» половины посёлка в сентябре 1913 г. избрали  Церковно-строительный комитет, в правление которого вошли инженер-механик Алексей Иванович Котельников (председатель), генерал-майор в отставке Августин Иосифович Бут-Гусаинов (товарищ председателя), Александр Акимович Кириллов (казначей) и А.В. Ермолаев (секретарь). Состав комитета был утверждён Московской духовной консисторией в марте 1914 г. Позже в число членов комитета вошёл Управляющий 7-м Мытищинским имением Московского Удельного округа князь Владимир Алексеевич Черкасский.

Вероятно, при его содействии жителями посёлка было составлено ходатайство о предоставлении земли под строительство. Спустя год после начала деятельности комитета, 16 сентября 1914 года последовало Высочайшее соизволение императора на отвод земельного участка в 250 квадратных сажен в парке Удельного ведомства. 

Однако лосиноостровская общественность вскоре оказалась вовлечена в деятельность по устройству лазаретов для раненых на фронтах Первой мировой войны и по оказанию помощи солдатским семьям. Работа Комитета по строительству храма была приостановлена и возобновилась лишь в конце 1915 года. Почти сразу же в Правление Общества благоустройства поступило предложение коммерции советника Алексея Александровича Недыхляева о предоставлении зала гимназии Общества для богослужений на Страстной и Пасхальной седмицах 1916 г. и о сооружении для этой цели походного алтаря.

Рис. 03: Алексей Александрович Недыхляев (в центре). 1903 г. Источник: Фотоальбом «Церковь и учительская школа в селе Рождестве Калужской губернии, Боровского уезда». Шерер, Набгольц. Москва, 1905. Л. 20.

Столь необычное предложение потребовало обращения к священноначалию. Преосвященнейший Модест (Никитин), третий викарий Московской епархии, подтвердил возможность последующего пользования гимназическим залом без каких-либо ограничений, и Церковно-строительный комитет вновь вернулся к предложению А.А. Недыхляева, предварительно приняв Алексея Александровича в число своих членов.

Очередное собрание комитета, состоявшееся 12 февраля 1916 года, «ввиду крайней нужды в храме» приняло решение о строительстве «хотя бы временной церкви в парке на отведенном месте», выразив при этом пожелание, «чтобы к этой постройке было приступлено безотлагательно».

По выражению современника тех событий, «еще раз напряглись общественные силы»: в считанные недели местными жителями была собрана сумма, достаточная для строительства. Известно, что активное участие в сборе пожертвований принимала Ольга Петровна Блинникова, младшая сестра архимандрита Кронида (Любимова), прославленного ныне в лике новомучеников.

В неделю 2-ю Великого поста, на память святителя Григория Паламы и мучеников амморейских, 6 марта 1916 года была произведена закладка храма и совершён молебен с освящением места строительства.

Архитектурный проект церковного здания выполнил Виктор Александрович Мазырин, давний сотоварищ А.А. Недыхляева. Он же взял на себя труд по наблюдению за строительством. Предполагалось, что церковь будет двупрестольной с главным престолом в честь Троицы Живоначальной и вторым в честь Казанской иконы Божией Матери. Однако средств, собранных лосиноостровцами, хватило лишь на боковой Казанский придел со звонницей. Однако первые годы своего существования церковь именовалась всё же Троицкой или Троицко-Казанской. Интересно, что в своем донесении, направленном в Московскую духовную консисторию, местный благочинный, настоятель церкви Троицы Живоначальной в Останкино протоиерей Василий Городецкий отмечал, что новопостроенный храм «алтарем обращен более на северную сторону, чем на восточную». 

Рис. 04: Схематическое изображение двупрестольного Троице-Казанского храма в Лосиноостровской относительно уличной сети посёлка. Источник: Дело Строительного Отделения Московского губернского управления «Об утверждении чертежей на постройку храма в поселке Лосиноостровская» (1916). ЦГА Москвы, ф. 54, оп. 170, д. 63, л. 6 (фрагмент).

В Лазареву Субботу 2 (15) апреля 1916 года жители посёлка стали свидетелями и участниками великого торжества: в дачной местности Лосиноостровская  были совершены малые освящения сразу двух новых храмов — Троице-Казанского и Адриана-Наталиевского.

Рис. 05: Храм Казанской иконы Божией Матери в Лосиноостровской. 1918 г. Источник: экспозиция ГБУК СВАО Библиотека № 58 (Анадырский пр., 39, корп. 2).

С этого же дня в Казанской церкви начались регулярные богослужения, которые совершал клирик-беженец Гродненской епархии, иерей Василий Врублевский. Первое время храм не имел самостоятельного причта и был приписан к Тихвинскому храму в селе Алексеевском.

Первый настоятель Казанской церкви, отец Василий Иоаннович Врублевский родился в 1870 году в селе Волька-Выгановская Бельского уезда Гродненской губернии в семье священника Иоанна Андреевича Врублевского и его супруги Домники Степановны [7]. По окончании Литовской духовной семинарии осенью 1891 года Василий Врублевский был определён псаломщиком в местечко Зельву Волковысского уезда. Три года спустя, 24 февраля 1894 года он был рукоположен во священника архиепископом Литовским и Виленским Донатом (Бабинским-Соколовым). На родной гродненской земле отцу Василию довелось священствовать на двух приходах: в селах Снитово Кобринского уезда (1894-1899) и Котра Гродненского уезда (1899-1915). В августе 1915 года, когда линия фронта придвинулась вплотную к Гродно, иерей Василий Врублевский с супругой Марией Фёдоровной, подобно многим своим землякам, были вынуждены эвакуироваться вглубь страны и так оказались в Лосиноостровской.

Рис. 06. О. Василий Врублевский. Гродно, 1901 г. Источник: семейный архив Врублевских.

Самостоятельный причт при Троице-Казанской церкви был учреждён лишь в мае 1917 года. Её настоятелем стал о. Василий Врублевский. Старостой при храме был утверждён А.И. Котельников. Он сменил на этом посту князя В.А. Черкасского, исправлявшего эту должность в период строительства. На открывшуюся при новом храме вакансию псаломщика был определён диакон Стефан Тарасевич, бывший, как и отец Василий, клириком Гродненской епархии.

Будущий псаломщик храма Казанской иконы Божией Матери в Лосиноостровской Стефан Филиппович Тарасевич родился 8 декабря 1886 года в деревне Каменюки (Каменики) Пружанского уезда Гродненской губернии в крестьянской семье. По окончании в 1904 году церковно-учительской школы в селе Тростяница Бельского уезда Стефан Филиппович учительствовал в деревне Курпики Гродненского уезда, а в 1906-1907 гг. состоял послушником Свято-Благовещенского монастыря в селе Супрасль Белостокского уезда. В этом древнем оплоте Православия на Польской земле имелось отделение Гродненских Церковно-певческих курсов. Успешно окончив последние, с 23 июня 1908 года Стефан Филиппович стал исправлять должность псаломщика при Троицкой церкви села Мурава Пружанского уезда.

Отслужив в войсках три года по призыву, Стефан Тарасевич был определён псаломщиком в Спасо-Преображенский собор города Слоним Гродненской губернии, где и служил до лета 1914 года. Накануне войны, 19 июня Стефан Филиппович вновь был призван на военную службу и зачислен в 62-й пехотный Суздальский полк. За несколько дней до сражения за город Гольдап, 14 августа того же года рядовой Тарасевич получил ранение. После лечения и демобилизации, 31 мая 1915 года он был рукоположен во диакона Преосвященным Владимиром (Тихоницким), епископом Белостокским, и оставлен при Слонимском Спасо-Преображенском соборе псаломщиком. Как и отца Василия, покинуть родные места Стефана Филипповича с семьёй заставила война.

Рис. 07: Спасо-Преображенский собор г. Слоним – место служения о. Стефана Тарасевича в 1914-1915 г. Слоним, 1917 г. Источник: сервис «PastVu», https://pastvu.com/p/608017

Из сохранившихся метрических книг Троице-Казанской церкви известно, что за вторую половину 1917 года в ней было окрещено 62 младенца (23 — мужского пола, 39 — женского), повенчано 26 браков и совершено 19 отпеваний (10 усопших — мужского пола, 9 — женского).

И отец Василий, и отец Стефан сразу полюбились лосиноостровцам. Ещё более сплотила приход эпидемия тифа, которая свирепствовала в Москве и окрестностях в 1919 году. Об этом свидетельствует, в частности, такой факт. В конце 1919 г. диакон Стефан Тарасевич был в очередной раз призван на службу в тыловую армию. Чтобы воспрепятствовать этому и не лишать о. Василия верного помощника при совершении многочисленных отпеваний, местные жители собрали шесть сотен подписей. Эти подписи были приложены к ходатайству, поданному ими в народный суд Пролетарского района Московского уезда [8]. Хотя народный суд пошёл навстречу прихожанам и позволил им ходатайствовать от лица суда перед Уездной поверочной комиссией [9], отец Стефан был-таки призван на службу, с которой возвратился лишь в марте 1921 года.

Клирики Казанского храма не раз отмечались и священноначалием.  Так, в 1920 году о. Василий был почтён саном протоиерея, в 1920-1923 гг. состоял по избранию членом благочиннического совета 6 округа Московского уезда. Кроме того, на протяжении ряда лет, с 1920 г. отец Василий являлся духовником благочиния. Известно также, что 5 сентября 1921 года о. Стефану Тарасевичу было преподано патриаршее благословение с выдачей грамоты.

Волна изъятия церковных ценностей, прокатившаяся по всей России в 1922 году, не обошла стороной и посёлок Лосиноостровский. Так, 5 мая районная комиссия изъяла из Казанского храма ценностей общим весом 35 фунтов 32 золотника. В числе конфискованных предметов оказались дарохранительница, потир, дискос, лжица, копие, звездица, два креста, две тарели, три ковшика и 32 серебряных ризы с икон.

Первые попытки закрытия Казанского храма местной властью успешно пресекались о. Василием Врублевским. Известно, что накануне проводимых лосиноостровским Горсоветом общественных собраний, на которых ставился вопрос закрытий церкви, отец Василий обходил весь посёлок, беседовал с жителями, убеждал в необходимости сохранения храма. Итогом таких бесед становился массовый приход прихожан на такие собрания с их последующим срывом. 

Такая деятельность не могла долго оставаться без внимания со стороны местных органов ОГПУ. В престольный праздник 4 ноября 1931 года отец Василий Врублевский был арестован. На следующий день ему было предъявлено обвинение по ст. 58 п. 10 в проведении антисоветской агитации, направленной на срыв политических кампаний — колхозного строительства, весеннего сева и выполнения пятилетнего плана. 25 ноября 1931 года заседание Тройки полномочных представителей ОГПУ постановило выслать о. Василия в Казахстан сроком на три года [10].

По возвращении из ссылки отец Василий Врублевский продолжал жить в Лосиноостровске, переименованном в 1938 году в Бабушкин, и мирно почил, окружённый родными, 14 августа 1943 года. Могила первого настоятеля Казанского храма находится на Раевском кладбище в Москве. Прокуратурой города Москвы 17 мая 1993 года иерей Василий Иоаннович Врублевский был реабилитирован.

Вторым и последним настоятелем храма Казанской иконы Божией Матери стал иерей Константин Масанов.

Константин Степанович Масанов родился 13 сентября 1895 года в Нижнем Новгороде, в семье торговца Степана Михайловича Масанова и его супруги Марии Степановны, выходцев из крестьян деревни Ключищи Княгининского уезда Нижегородской губернии.

В марте 1917 года Константин Масанов окончил пятый, предпоследний класс Нижегородской Духовной семинарии. Завершить духовное образование он уже не смог: тот роковой год стал для семинарии последним. Поэтому в 1917-1920 гг. Константин Масанов трудился на гражданских службах — в отделе топлива Совнархоза, счетоводом и делопроизводителем на Нижегородско-Котельнической железной дороге, секретарем в народном суде. В конце 1920 года Константин Степанович был рукоположен во священника и определён к Нижне-посадской Никольской церкви [11] родного Нижнего Новгорода, но почти сразу был перемещён к Скорбященской церкви на нижегородское подворье Мало-Пицкого женского монастыря [12].

В 1922 году, когда встал вопрос о переводе о. Константина на другой нижегородский приход, члены общины, сложившейся при Скорбященском храме, обратились к священноначалию с ходатайством, в котором были такие слова: «Если он уйдет, вся паства, руководимая им, рассыпется как стадо овец без пастуха. Он единственный, кто поддерживал нас в такое шаткое время в вере, кто поучал нас молиться, надеяться на Милосердие Божие, не падать духом, кто поддерживал нас в горе, несчастии, в всех житейских невзгодах и скорбях, кто горячо и искренно молился с нами во всякое время.»

Рис. 08: Скорбященская церковь подворья Мало-Пицкого монастыря в г. Нижний Новгород — место служения о. Константина Масанова в 1920-1931 гг. Нижний Новгород, 1946-1947 гг. Источник: сайт «Соборы.ру», https://sobory.ru/photo/280207

В мае 1928 года Мало-Пицкий монастырь был закрыт; вскоре было ликвидировано и его подворье. Пережив два кратковременных ареста в 1931 году, отец Константин был выслан из Нижнего Новгорода органами ОГПУ и спустя непродолжительное время оказался в Лосиноостровске, где поселился в доме № 1 по Нагорной улице [13].

Настоятельство о. Константина при лосиноостровской Казанской церкви оказалось недолгим: 5 декабря 1932 года он был арестован органами ОГПУ. По словам одной из местных жительниц, «священника при обыске били и таскали за волосы по полу». В тот же день был арестован и о. Стефан Тарасевич. В обвинительном заключении помощник уполномоченного мытищинского районного отделения ОГПУ Московской области А.И. Митрофанов отмечал, что обвиняемые «на протяжении последнего ряда лет вели антисоветскую агитацию среди прихожан, читали проповеди в антисоветском духе, этим самым тормозили проведению хозяйственных и политических кампаний».

Заседание Тройки полномочных представителей ОГПУ, состоявшееся 13 марта 1933 года, постановило заключить о. Константина Масанова и о. Стефана Тарасевича в исправительно-трудовой лагерь сроком на три года.

Рис. 09: О. Константин Масанов. Фотоснимок из материалов следственного дела. Источник: «Дело № 65 по обвинению гр. Масанова Константина Степановича, Тарасевич[а] Степан[а] Филипов[ича] по ст. 58-10 УК», ГА РФ, ф. 10035, оп. 1, д. 122 (П-150), л. 31.

Дальнейшая судьба о. Стефана неизвестна. Иерей Константин Масанов возвратился из заключения и с 1935 по 1949 гг. работал фельдшером в Сормовской поликлинике. В день празднования Казанской иконы Божией Матери 4 ноября 1992 года оба они были реабилитированы.

Незадолго до ареста последних клириков Казанской церкви, в сентябре 1932 г. власти Лосиноостровска начали очередную кампанию по закрытию храма. Тактика, выбранная Горсоветом (или «подсказанная» свыше), на этот раз принесла свои плоды.

Население города стремительно росло и нехватка помещений для школ была одной из насущных проблем. Именно на этом обстоятельстве решили сыграть местные власти. 2 и 3 сентября в городе прошли массовые собрания родителей школьников и учеников школ ФЗУ [14], на которых большинством голосов было решено ходатайствовать перед Горсоветом о закрытии церкви и передаче её здания под школу.

Эти мероприятия стали своего рода камешком, вызвавшим лавину иных собраний (общим числом около семи десятков) — на предприятиях и в различных учреждениях Лосиноостровска, а также среди членов многочисленных городских ЖАКТ'ов [15]. За закрытие Казанской церкви высказывались работники Лосиноостровского депо, цехов завода имени Дзержинского [16] и Раевского склада артиллерийского вооружения № 36 [17], столовой № 2 МосрайсевТПО [18] и членов профсоюза при детском саде № 11, рабочие и служащие Лосиноостровского кролиководческого совхоза и местной артели металлистов, работники кузницы и конного двора Лосиноостровского коммунального треста. Не обошли вопрос закрытия церкви и участники столь экзотического мероприятия, как «вечер старых кадровиков». 

Все собрания на предприятиях проходили по сходному сценарию: перед участниками выступал представитель Горсовета или иной активист, который докладывал о бедственном положении учащихся, отмечал, что средств на коммунальное строительство у Горсовета нет, напоминал, что в городе имеется целых две церкви (Казанская и Адриано-Наталиевская). Принятые постановления, зафиксированные в протоколах собраний, также были почти идентичны: трудящиеся требовали немедленного закрытия храма (с последующей передачей здания под школу) — так, чтобы «к великим дням XV годовщины Октябрьской революции на здании бывшей церкви, вместо поповского креста, развевалось красное знамя — символ революции силы рабочего класса».

Несколько иначе проходили собрания ЖАКТ'ов. Иногда члены той или иной семьи отказывались ставить свои подписи за закрытие храма или, если на собрании проходило голосование, голосовали «против». 
Так, на собрании ЖАКТ'а № 34, которое прошло 18 сентября, итоги голосования оказались следующими: «за» закрытие — 13 голосов, против — 8, воздержалось — 4. Еще более впечатляющими оказались цифры по ЖАКТ’у № 6: за — 31, против — 22. Один из восьми из членов ЖАКТ'а № 1, проголосовавших против закрытия, некий товарищ Соловьёв, заявил на собрании, что «ему церковь нужна для похорон». На собрании ЖАКТ'а № 41 гражданка Рогачёва возражала против закрытия храма, аргументируя тем, что «в имеющихся собраниях на заводах имеются постановления не закрывать церковь, т.к. церковь не мы строили и Горсовет пусть построит новое помещение». Но все эти голоса «против» составили ничтожное меньшинство.

Рис. 10: Постановление собрание членов ЖАКТ'а № 68 (Троицкий пр-д, д. №№ 55, 53, 80). Фрагмент. Источник: «Дело о закрытии Казанской церкви в г. Лосиноостровске Мытищинского района Московской области и о переоборудовании здания под школу». ГА РФ, ф. Р5263, оп. 1, д. 1298, л.  107.

Рис. 11: Заявление членов ЖАКТ'а № 65 (Ульяновский пр-д, д. № 62) в горсовет г. Лосиноостровска. Фрагмент. Источник: «Дело о закрытии Казанской церкви в г. Лосиноостровске Мытищинского района Московской области и о переоборудовании здания под школу». ГА РФ, ф. Р5263, оп. 1, д. 1298, л. 108.

Не дремали и представители прессы. В мытищинской газете «Пролетарий» от 29 сентября появилась короткая заметка «Церковь — под школу // Требуют трудящиеся г. Лосиноостровска». Ещё одна заметка была напечатана 23 сентября в центральной еженедельной газете «Безбожник» под характерным заглавием «Вместо очагов дурмана — очаги просвещения».

Несмотря на то, что Советское государство проводило в отношении Церкви враждебную политику, процедура закрытия Казанского храма оказалась растянутой во времени, подчиняясь определённым бюрократическим законам. Получив в распоряжение большую часть протоколов собраний, 28 сентября 1932 года расширенный пленум лосиноостровского Горсовета постановил удовлетворить коллективную просьбу о закрытии храма. Спустя несколько дней, 2 октября, постановление пленума было передано на утверждение в Мытищинский райисполком.

В свою очередь, 8 октября президиум Мытищинского РИК'а утвердил решение пленума Горсовета о закрытии церкви и тогда же постановил ходатайствовать об утверждении этого решения в ещё более высокой инстанции — Мособлисполкоме.

Наконец, на заседании, состоявшемся 17 февраля 1933 года, когда весь клир Казанской церкви находился в ссылке или под следствием, президиум Мособлисполкома постановил ходатайство Мытищинского РИК'а о закрытии удовлетворить, а церковное здание разрешил использовать под школу. Три дня спустя, 20 февраля, постановление Мособлисполкома было оглашено общине верующих. Тогда же им было предложено перейти в Адриано-Наталиевскую церковь.

Тем не менее, прихожане продолжали бороться за свой храм. В конце февраля члены церковного совета Гаврилова, Евхаритская и Самохвалов [19] обратились с жалобой в Президиум ВЦИК, в которой просили пересмотреть вопрос о ликвидации храма и отменить постановление о закрытии последнего.

Последняя точка в судьбе Казанской церкви была поставлена 1 июля 1933 года, когда Президиум ВЦИК, опираясь на резолюцию Председателя Постоянной комиссии по вопросу культов П.Г. Смидовича от 2 июня, постановил окончательно утвердить решение Мособлисполкома о закрытии храма.

Рис. 12: Храм Казанской иконы Божией Матери в Лосиноостровской. 1933 г. Источник: «Дело о закрытии Казанской церкви в г. Лосиноостровске Мытищинского района Московской области и о переоборудовании здания под шко-лу». ГА РФ, ф. Р5263, оп. 1, д. 1298, л. 3.

Рис. 13: Фрагмент плана местности, где предположительно отмечено здание бывшей Казанской церкви (указано стрелкой). Источник: План Москвы издания Мосгоргеотреста Архитектурно-планировочного Управления г. Москвы. Съемка 1951 г. , издание 1952 г.

Рис. 14: Дом № 4/13 по ул. Рудневой на углу улиц Рудневой и Коминтерна на месте храма Казанской иконы Божией Матери в Лосиноостровской. 2017 г. Фото: М.А.Королёв.

При ликвидации церквей местные власти должны были руководствоваться «Постановлением ВЦИК, СНК РСФСР о религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г., согласно которому все богослужебные предметы, изготовленные из драгоценных металлов, драгоценные камни, изделия из парчи, а также такие обиходные предметы как колокола, мебель, ковры, люстры подлежали зачислению в государственный фонд и передавались в распоряжение местных финансовых органов. Предметы, представляющие историческую или художественную ценность, передавались Наркомату просвещения. Все же прочие предметы (иконы, облачения, хоругви, покровы и т. п.), «имеющие специальное значение при отправлении культа», передавались общине верующих «для переноса в другие молитвенные здания того же культа», где заносились в «описи культового имущества». Деньги, ладан, свечи, масло, вино, воск, дрова и уголь изъятию не подлежали.

Однако лосиноостровский Горсовет, добившись закрытия Казанской церкви, не утруждал себя соблюдением даже этих минимальных прав бывших прихожан. Согласно письму от 27 августа 1933 года, направленному в Мытищинский РИК ответственным секретарем Комиссии по вопросам культов при Мособлисполкоме, иконы общине к этому времени верующих так и не были выданы и находились в сарае.

Дальнейшая судьба этих икон до недавнего времени не была известна. Однако в двунадесятый праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы 4 декабря 2022 года один из прихожан временного храма во имя святителя Макария в Лосиноостровской пожертвовал икону Божией Матери «Иверская», выкупленную им незадолго до праздника у одного из коренных лосиноостровцев. По свидетельству последнего, основанного на семейном предании, эта икона была обнаружена его дедом на пепелище лосиноостровской церкви. Очевидно, сгоревшее здание не было Казанским храмом — после закрытия все иконы из него были вынесены. Можно предположить, что жертвой огня стал именно тот сарай, в котором хранились изъятые иконы, так и не переданные верующим Лосиноостровска.

Рис. 15: Святыня первого Казанского храма — Иверская икона Божией Матери.

Судьба церковного здания может быть прослежена лишь с некоторой долей достоверности. По всей видимости, оно продолжало использоваться местными властями на протяжении ряда лет, но школа в нём, похоже, так и не была открыта [20]. Снос же церковного можно условно датировать самым началом 1950-х гг. Действительно, выросший на месте Казанского храма пятиэтажный кирпичный 6-подъездный дом серии I-410 (САКБ) по адресу ул. Коминтерна, № 13/4 был возведён в 1953 году. В то же время на подробном плане города Москвы и её окрестностей, изданном Мосгоргеотрестом Архитектурно-планировочного Управления г. Москвы по данных съёмки 1951 г., на этом месте, рядом с каменным домом на углу Советской и Парковой улиц (современный дом № 4 по ул. Рудневой) угадывается узкое деревянное строение, вытянутое с юго-запада на северо-восток. Его можно отождествить с бывшим Казанским храмом, имевшим подобную форму и ориентацию [21].

Все мы в настоящее время являемся свидетелями чуда возрождения забытой святыни. В 2012 году по благословению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла было образовано Патриаршее подворье — Храм Казанской иконы Божией Матери в Лосиноостровской. Его настоятелем был назначен клирик храма Покрова Пресвятой Богородицы в Медведкове иерей Олег Шалимов.
В 2016 году на Анадырском проезде, близ железнодорожной станции «Лосиноостровская», был возведён временный деревянный храм во имя святителя Макария, митрополита Московского. Его освящение было совершено в четверг Страстной седмицы 2016 года, то есть ровно сто лет спустя после освящения деревянной Троице-Казанской церкви. Вокруг временного храма сформировалась община, которая помогает настоятелю о. Олегу в трудах по организации приходской жизни.

Три года спустя, 11 мая 2019 года, архиепископ Матфей, управляющий Северо-Восточным и Западным викариатствами, совершил чин освящения закладного камня строящегося постоянного храма в честь Казанской иконы Божией Матери в Лосиноостровской. В солнечный воскресный день 20 февраля 2022 года на новый храм были водружены крест и купола.

Первая Божественная Литургия в нижнем храме была совершена в праздник Казанской иконы Божией Матери 21 июля 2021 года, а в верхнем храме — на Пасху 2023 года. Сейчас богослужения проводятся в верхнем и нижнем храмах на регулярной основе.
Промыслительно, что здание нового храма находится всего лишь в 260 метрах от места, где некогда стояла деревянная Троице-Казанская церковь, а также то, что, подобно старому храму, новый ориентирован алтарём не строго на восток, а на северо-восток.